"Не сразу все устроилось,
Москва не сразу строилась,
Москва слезам не верила,
А верила любви"

Наш поезд прибыл около пяти утра по местному времени. Отбившись от атак «местных» таксистов, мы добрались до места нашего временного пристанища  -  гостиницы «Турист».  На ресепшене нас внезапно обрадовали наличием третьего жильца – Морозова Александра Ивановича.  Благо, это оказалось всего лишь ошибкой, но надолго осталось неиссякаемой темой для веселых юморесок.

Собравшись, мы поехали в Царицыно, где находились по шикарным залам, насмотрелись на жутких фарфоровых кукол и прониклись нежеланием Екатерины II там жить (ибо чертовы водяные стоки на мосту!!!).
Затем мы поехали в музей Булгакова, где не увидели порядочной экспозиции, но зато имели знакомство с самым…нет,  с САМЫМ ХАРИЗМАТИЧНЫМ булгаковедом (и экскурсоводом по совместительству). Нам пели украинские песни, рассказывали, как здорово было ширяться в этой квартире ночью при свечах и проч.

К сожалению, мы не попали в булгаковский театр, т.к. Вождь забыл свой фотоаппарат в кафе - из-за чего нам пришлось покинуть замечательную экскурсию, но зато побывали на Патриарших прудах, где не без труда нашли знак «Не разговаривайте с незнакомцами».

Второй день мы посвятили красной площади и кремлевскому ансамблю.
Успели посетить мавзолей, оружейную палату, а также все кремлевские соборы.
Нас поразил как вид вождя русской революции, так и хитро глядящее надгробие отцу всех народов.

Также архиважной задачей было посещение некрополя Архангельского собора, ведь там хранятся мощи самого Ивана Грозного. Как и предупреждали, в отличие от других саркофагов, которые расположены в зале собора, его (как и саркофаги сыновей – Иоанна и Федора) хранится в приделе, за алтарем.  Но этот факт, не сильно омрачил мое воодушевление – ведь на следующей день мы должны были посетить его знаменитую резиденцию в Александровой слободе.

Завершив осмотр красной площади, мы двинулись на поиски Еврейского музея в районе знаменитой Марьиной рощи. Поплутав с добрых полчаса, мы таки нашли «Центр толерантности», где увидели много разнообразных интерактивных штук и мало евреев (увы).  

Третий день нашего путешествия начался с двухчасовой электрички до Александрова.

О, мечта моя! Светоч души моей! Про такое говорят «увидеть и умереть».

Это особенное чувство, ходить там, где ходил ОН, видеть то, что ОН видел. Да, многое изменилось за пять столетий, но ведь мы были в одном и том же месте. Я и (произносить голосом Атоса из советских мушкетеров) «сама любовь» -  первый московский государь, Иоанн Васильевич Грозный.

Следующим нашим пунктом стал бесподобный Храм Христа Спасителя, построенный в честь победы над Наполеоном.

После храма нас ожидала почти (тогда мы еще не подозревали о кошмарах Эрмитажа) шокирующая очередь в изобразительный музей им. Пушкина.
Порадовала как сама экспозиция, так и местные смотрители, коим по всем параметрам я отдаю первое место среди музеев обеих столиц.

Четвертый день. Исторический музей встретил нас харизматичным аудиогидом, ТОЙ САМОЙ КОЛЬЧУГОЙ с Куликовского побоища, ТОЙ САМОЙ ВЛАСЯНИЦЕЙ, которую носил Грозный, ТЕМ САМЫМ ВОЗКОМ, в котором ездил Петр I, и многим другим в таком духе.

Возок Петра, отпечаток его руки, власяница Ивана Грозного,  челобитные 17 в., Судебник 1550 г., Синодик опальных, кольчуга 14 век, шинель Корнилова, разорванная снарядом

Затем мы перешли в филиал истор. музея – музей 1812 года, где повторилась та же самая эпопея с «тем самым»…потому что БА-ГРА-ТИ-ОН.

Лента и печать Багратиона, орден Тучковова 4-го, четки его жены, возок Наполеона, и его же кровать

Апогеем нашего самого музейного московского дня стало посещение Третьяковской галереи, где во всей красе и величии представлено русское искусство. Врубель, Иванов (спасибо, за удовольствие лицезреть самый большой селфи с другом (прим.на картине "Явление Христа народу" Иванов изобразил себя и Гоголя)), Васнецов, Репин, Пукирев, Антокольский, все до одного были неподражаемы и восхитительны. Ни одна художественная галерея не поражает так своим собранием, и своим русским духом, который кажется только и сохранился,  что в старине.

На следующий день, под впечатлением от «Царевны Софьи» Репина,   мы отправились в Новодевичий монастырь.

А после, в резиденцию Алексея Михайловича «Коломенское», искать голосов овраг, славящийся своим «зеленым пупырчатым туманом», попав в который  можно прыгнуть лет на 50-100 вперед, как это сделали бедные воины Девлет Гирея.
После Коломенского Вождь поехал гулять по Тверской, а у меня была назначена встреча с моими добрыми интернет-знакомыми - Людой Гойдой (замечательнейшая поэтесса, между прочим) и Катариной Басмановой.  

Наш день  был готов закончиться на ВДНХ, но нам предстояло еще подготовиться к съемке около самого большого католического храма страны.

Вернувшись в гостиницу, мы параллельно начали покраску волос Вождя  и переговоры с католическим священником, который оказался весьма сведущ в фотографическом искусстве,  и, определив наше творчество как «постмодерн с элементами трэша», свое «добро» не дал… На вече было решено искать неоготику в толерантном Питере. После краткого мониторинга была найдена прекрасная церковь, относящаяся к православной епархии, самой (как окажется) гуманной епархии в мире!

Последний же день мы посветили прогулке по Москве. МГУ. Арбат (только там и найдешь теперь настоящих художников, живых Вождей и раритетные книжные развалы). Зоопарк (а наш лучше :Р).

В качестве заключения
Говоря об общем впечатлении, нельзя упускать факт организаторской работы, который лег неожиданной, но тяжкой крестягой на мои плечи. Расчет и сведение общих финансов, покупка билетов, побудка и прочие «мелочи» быта, а также постоянное держание руки на пульсе утомляет не хуже, чем десятичасовое хождение.

Однако, как бы то ни было, Москва искупила все Иваном IV, чье неизменное присутствие, мне удавалось ощущать чуть ли не каждый день, то в церквушке в Коломенском, то в одноименной скульптуре Антокольского в Третьяковке.
А т.к. Иван для меня это любовь во плоти, то и расставание с первопрестольной мне  далось с определенной толикой необъяснимой грусти. Хотя,возможно, и не только из–за него одного…

 Петербург (спойлер, читайте вторую часть нашего рассказа) оказался горделивым красавцем, галантно предоставляющем приют всем просящим…но не более того.  Он подарит вам свои церкви для съемок, Невский для прогулок, а воздух набережной для отрезвления, но  никогда не отдаст свое сердце. Или отдаст его избранным, в число которых Лаврентий, пусть и влюбленный в эрмитажных атлантов, видимо, не входил.

(фото не мое, место было не у иллюминатора, а жаль, но чутка видно мне было примерно тоже самое)

Но, к счастью, или несчастью, все в этом мире конечно, и конечным было и  наше путешествие. Когда полуспящий Новосибирск встретил наш самолет белыми и желтыми огнями, тут как нельзя кстати пришлась фраза Рикмана из фильма «Распутин»: «Там нет золота и серебра, но тоже красиво…».