Царица Мария Нагая

Лаврентий. Худ. рук.:

О персонаже:

Мария Нагая  - последняя жена Ивана Грозного. В браке  они прожили всего 4 года, в 1584 году царь умер. После того, как на престол венчался Федор Иоаннович, с маленьким сыном – Дмитрием она была сослана в Углич. Где и начинается самое интересное. 

Восьмилетний Дмитрий вдруг погибает при странных обстоятельствах, якобы в приступе эпилепсии, он напарывается горлом на ножик, который держал в руках. Но несостыковочка выходит. Современная медицина говорит о том, что при приступе эпилепсии человек не в состоянии удерживать предметы. Так что на ум приходит иная версия, по которой юный царевич был заколот его приближенными по приказу из Москвы (читать – Бориса Годунова). Узнав о произошедшем, бывшая царица избивает поленом мамку, поставленную следить за сыном, а также выдает  толпе виновных по ее мнению  людей, и которых последняя убивает. 

А теперь перенесемся на несколько лет позже, в Чудов монастырь, видите этого невзрачного дьячка, который все время расспрашивает местных монахов о придворной жизни? Это Гришка Отрепьев. Будущий московский царь – Лжедмитрий I.

Художник - Николай Ге.

И вот уже 1604 год. Федор Иоаннович – последний из Рюриковичей, уже 6 лет как покоится в некрополе Архангельского собора, а на русском престоле новый (избранный!) царь  –  Борис Годунов. Вот его покои. Темная ночь. Только благодаря свечам видно три фигуры.

- Говори правду, жив ли твой сын или нет? Грозно спросил Борис. 

-Я не знаю, — отвечала старица Марфа.

-Ах ты блядь! Смеешь говорить: не знаю — коли верно знаешь!
 И жена Бориса швырнула старице свечою в глаза.

Царь Борис охранил Марфу, а иначе царица выжгла бы ей глаза. Тогда старица Марфа сказала: «Мне говорили, что моего сына тайно увезли из Русской земли без моего ведома, а те, что мне так говорили, уже умерли». Рассерженный Борис приказал отвезти старицу в заключение и держать с большею строгостью и лишениями.

Так, красочно описал сцену историк Костомаров (очаровательно, я считаю, «обожаю» эти придуманные диалоги; хотя конкретно этот неплох).

Как вы поняли, старица Марфа – это постриженная в монахини после смерти своего сына Мария Нагая.

Но недолго длилось торжество Бориса, все громче становились слухи о том, что царевич Дмитрий жив, что он найден, и скоро русскую землю постигнут несчастья.

И вот, то ли он нервов, то ли от каких-то других недугов – Борис скоропостижно умирает.

Перенесемся еще на год.

В Москву торжественно въезжает царица-мать  Мария Нагая, где она признает Лжедмитрия своим чудом спасшимся сыном, наследником русского престола.

Осудить ее сложно, ведь сидеть в монастыре на хлебе и воде, прежде посидев в Кремле, как-то весьма не радостно, согласитесь.

Но шаток был трон, ибо уже восемь лет шло Смутное время. В 1606 году Лжедмитрия убивают, и после, в третий раз приходят к царице за ответом: «Говори, царица Марфа, твой ли это сын?» - ««Было б меня спрашивать, когда он был жив; а теперь, как вы убили его, уже он не мой!» отвечает царица.

В июле 1614 в Москву везут скованную женщину с трехлетним ребенком – это Марина Мнишек, жена Лжедмитрия I. Ее сын будет повешен, и она перед  смертью проклянет род Романовых, предсказав, что ни один из них никогда не умрёт своей смертью и что убийства будут продолжаться, пока все Романовы не погибнут.

Мария Нагая умрет то ли на два, то ли на четыре года раньше этого события, точные сведения об этом не сохранились...

О фотосессии:

Основной идее проекта, костюмам и прочим подробностям я решила, что будет посвящен отдельный пост по окончанию всех съемок. А пока, я буду рассказывать о персонажах, и делать небольшой обзор конкретной фотосессии.

Эту часть проекта, мы смогли отснять только с третьего раза, ибо Женек, доводя мое и так не самое здоровое сердце до предынфарктного состояния, два раза неожиданно переносила даты. И вот, долгожданный день, я сижу на отглаженных костюмах, проговаривая попеременно про себя, то речь с батюшкой, то молитву, «а Германа все нет...».  Каждый десяток минут мне дается с трудом, т.к. третий срыв съемки я не переживу, и вот, в половине 12 звонок дверь! Аллилуйя! Царыца моего сердца тут!

К счастью, сборы были быстрые, ни сложного макияжа, ни тем более прически, не требовалось, поэтому сложив костюм в кофр, мы отправились до  сердечно любимого соснового бора, предусмотрительно захватив с собой рефтамид от комаров и  других, не менее навязчивых созданий…

Пока фотографировались, я развлекала Женька рассказами о старообрядцах и русском средневековье; старались сделать все оперативно, т.к. в этот день намечалось два фотосета, ДВА!!! (я до сих пор, по-моему, не отошла от осознания этого факта).

И вот мы уже летим до желаемой церкви. Еще раз переодевшись, и спрятав чехол для костюма в зарослях, мы почти торжественно входим  в церковь…

«Мы делаем молодежно-просветительский проект на тему русской истории. Можно сделать пару кадров», и далее по тексту.

«Что?!» - спросонья говорит мне местная смотрительница
Даааа, я явно промахнулась…но отступать поздно.

- Батюшка где?

 -Внизу…

Местный батюшка оказался очаровательным человеком, и ничуть не  упираясь, разрешил нам пофотографироваться.

И вот я лавирую, между молящимися, иконами и подсвечниками, жестикулируя Женьку, что надо делать «благостное» лицо.  

Вскоре съемка закончена, и мы уже отправляемся обратно домой, ведь нам надо провести еще один фотосет в другом образе…

Обработка до/после:

Мой нижайший поклон за великолепный костюм - нашему тех. директору Татьяне Владимировне, за замечательный головной убор - крафтеру Настасье Федосеенко.